События, происходящие в Белоруссии, разумеется, не могут оставить организацию «Русская Инициатива» в стороне и требуют экспертных ответов на вопросы: что же там происходит, существуют ли варианты выхода из кризиса, а также возможные прогнозы по тому, как будет развиваться белорусский сценарий. Напоминаем, что по ситуации в Белоруссии уже высказались Александр Рар и Вячеслав Ковтун.

В ответах на эти и другие вопросы нам помог разобраться друг организации и обладатель почетной медали Русской Инициативы, российский журналист, политолог Алексей Викторович Чадаев.

Алексей Чадаев и лидер организации «Русская Инициатива» Юлия Серебрянская на торжественном вручении почётной медали, 2019

– Алексей Викторович, закончилась первая волна протеста в Белоруссии. Какие у вас прогнозы по тому, что будет происходить дальше?

– В принципе, я думаю, что ключевой момент сейчас — это лояльность элиты: то есть руководителей силовых структур, руководителей на местах, глав регионов. Далее руководителей предприятий, компаний и остальных. Конечно, сейчас в кругу протестов ключевой вопрос – это найти какое-то количество людей, которые «перешли на сторону народа». До тех пор пока протест — это только минская улица и координационный совет оппозиции, составленный из штата борцов с режимом, до тех пор можно сказать, что власти ничего не угрожает.

Политик отметил, что резкий спад рейтинга Лукашенко в стране связан с тем, что президент вступил в выборы с общественным мнением, заранее настроенным против него, поскольку он отказался вводить карантин в стране ввиду мировой ситуации, связанной с коронавирусом.

ПРИМЕЧАНИЕ: Невзирая на то, что все страны в связи с пандемией коронавируса ушли на карантин, Швеция и Беларусь решили не останавливать свое производство и не закрывать границы. Лукашенко объяснил это тем, что из-за распространения COVID-19 и массового психоза на этом фоне во всем мире происходит обвал экономики, растет безработица, у людей заканчиваются средства, чтобы выжить во время карантина.

– Кампании раскачивались с весны и раскачивались пародоксальным образом тогда, когда отказывались вводить карантин по ковиду, народу тут же поползли подогреваемые слухи, что «батька нас предал, сошел с ума, мы все умрем,  авось, тысячи трупов скрывают». Как раз показало время , он был скорее прав, потому что эпидемии и ковидной катастрофы  не случилось в Белоруссии, несмотря на отказ от карантина. Тем не менее, в выборную кампанию он вступил уже с довольно подогретым общественным мнением против него, а собственно, о первопричине все благополучно забыли. Дальше кампания прошла неудачно, потому что он попытался играть на поле прозападной части своего общества, то есть он попытался. Все забыли, а он выступал с жесткой антироссийской риторикой — дело о 32 задержанных, рассказ про многовекторность. Что интересно, прозападная часть его на этом основании не признала, а пророссийских он оттолкнул.

– Имеют ли эти протесты в Белоруссии общие черты с украинским сценарием? Или с движением желтых жилетов во Франции?

Митинг «За Беларусь»  и акция протеста. 25 августа 2020 год. Источник: Sputnik

– Я бы провел другие параллели. Со штатовским black lives matter и нашим Хабаровском в большей степени. Тут в общем- то все одно: этот год, конечно, протестный массовой улицы. Потому что люди после событий, связанных с Covid-19, напряжены, напуганы, озлоблены, у многих проблемы на работе, с доходом. Много факторов неопределенности. И это такая горючая среда, где достаточно спички, чтобы она всполыхнула. Я думаю, это основное. А говоря о сценариях цветных революций, что-то общее, что- то совершенно непохожее. Например, в цветной революции украинской ключевым было именно предательство силовиков, чего в Белоруссии мы не видим.

– Если говорить об участии России:  какую угрозу события в Белоруссии могут представлять для России?

– Угроза одна — это выход из структуры договора о коллективной безопасности и вступлении в НАТО. Тогда натовские танки окажутся на границе Смоленска. В нескольких часах до Москвы. Конечно, этого не хочется. И конечно, каким бы ни был Лукашенко, каким бы ни были с ним отношения, какими бы сложными не были экономические противоречия, конечно, изменения именно геополитической ориентации Белоруссии — это ключевой риск для нас.

В интервью на вопрос о том, как в Кремле оценивают происходящие события, Дмитрий Песков сказал, что «Белоруссия — это наше союзное государство и братская нам страна, но Россия относится к этому делу, как внутреннему делу государства». Как вы относитесь к данному высказыванию?

–  Это разумно. В конце концов понятно, что граждане Белоруссии сами должны свою судьбу и судьбу своей страны определять. И любое вмешательство хоть с нашей стороны, хоть с западной — это всегда вмешательство именно в политический процесс. Выборный, конституционный — это всегда будет нам в минус.

– Как происходящее скажется на сохранении Русского мира?

– Я думаю, что если с одной стороны Россия поведет себя достойно в этой ситуации и сделает все, чтобы жизнь людей простых от этого всего происходящего не ухудшилась, но с другой стороны, не будет диктовать и навязывать свою волю, я думаю, там ничего не поменяется.

Журналист Павел Пряников высказал мнение, что исторически белорусы это – бессубъектный народ, который находится под двойным гнётом польской шляхты и русского царизма. Он также добавил, что к белорусскому народу очень поздно пришло осознание нации, очень поздно появился небольшой пласт национальной интеллигенции. И сейчас они вынуждены мучительно её формировать — практически с нуля.

– Что вы думаете об этом?

– Мне чужда эта терминология. В первую очередь, терминология, связанная с нацией. Мне кажется, что весь процесс национального строительства в Восточной Европе — это использование под копирку одних и тех же немецкого даже австро-венгерского образца шаблонов. А вот у нас политическая нация. В принципе, тогда нужно на пространстве белорусского мира нации настрогать. Люди, которые на суржике говорят в Восточной Украине — объявить их отдельно нацией и от русских, и от украинцев. Сделать из них тоже нацию, например, суржан.

 

 

Для меня все, что связано с национальным самосознанием и национальной идентичностью – это  политтехнологии, достаточно циничные и манипулятивные. Очевидно, что требование уйти от русского языка в пользу белорусского приведет людей к тому, что, допустим, если ты хочешь получить по-настоящему современные знания, неважно физика это, математика, информационные технологии или в любых других областях, то ты будешь вынужден получить их на английском языке. Не по-русски, а по-английски. Это то, что сейчас происходит с украинцами. Именно потому, что целый ряд возможностей языковая ограниченность закрывает для человека, они становятся периферией двуличного мира, а вовсе не центром своего собственного украиноязычного. Поэтому все разговоры о нациях — это способ опрокинуть достаточно большую группу людей в прошлое, в колонии. То же касается, кстати, и русских националистов.

– Что дальше будет делать Лукашенко?

– Ему надо разворачивать конституционный процесс. Я думаю, он это и будет делать. Будет уводить эту историю в обновление Конституции и провозглашение гражданских выборов. Может быть даже не будет в них участвовать. А может и будет, но это уже гадание на кофейной гуще. Формулой компромисса можно было бы признать существующий кризис политической и конституционной модели и обновление самих правовых оснований.

Общественная организация «Русская инициатива» благодарит российского журналиста, политолога и  общественного деятеля Алексея Чадаева за интервью.