В 1945 году Борис Леонидович Пастернак, признанный в СССР поэт, вдруг почувствовал непреодолимое желание написать монументальное прозаическое произведение, в котором бы отразились важнейшие события начала XX века, вплетённые в людские судьбы. Для этого автор обосновывается в Переделкино и начинает долгую и кропотливую работу, закончившуюся через 10 лет мировым успехом, правда с печальными последствиями.

Борис Пастернак в 50-е годы

На сегодняшний день прозаическое произведение поэта стало самым известным на Западе русским романом. Знаменитый режиссёр Квентин Тарантино, во время визита в Москву, потребовал, чтобы его отвезли на могилу Пастернака, где он провёл в своих мыслях около часа.

Литературовед и автор книги о Борисе Пастернаке Дмитрий Быков советует читать «Доктора Живаго» по 2-3 страницы в день. Сам автор с такой же скоростью писал роман, вдумчиво, осмысливая каждое предложение. К слову, переводы огромных произведений Пастернаку давались легко и быстро.

Главное не рассматривать «Доктора Живаго» как реалистический роман

Дмитрий Быков и многие эксперты считают, что произведение «Доктор Живаго» необходимо воспринимать абстрактно и между строк. Многие читатели недоумевают, почему по сюжету романа все постоянно встречаются и пересекаются. Но суть этих встреч в том, что автор мастерски уловил основные типажи и нарёк их в романе именами, а встречаются периодически по сюжету уже не одни и те же лары или гордоны.

Борис Пастернак и Ольга Ивинская

Начало масштабной работы

После ухода Маяковского роль главного советского поэта стали навязывать Пастернаку. Но в 40-е Пастернак никак не мог сосредоточится только на поэзии: в его голове кипел сюжет романа. Во время его написания Пастернак испытывал новую сильную влюблённость и жил своей любовью Ольгой Ивинской. Ольгу в 49 году арестовали по обвинению в шпионаже. Скорее всего, это было сделано намеренно, чтобы вернуть члена Союза Писателей на землю и в семью.

В апреле 1954 года, во время оттепели, в журналах появились стихи из «Доктора Живаго». Они настолько оказались пронзительными, что стали знаковыми произведениями всей его поэзии. Речь идёт о «Зимнем вечере» и «Гамлете».

Успех в Европе

В 1955 году в СССР прибыл журналист Деланджелло, хороший знакомый итальянского издателя Фильтринелли. После недолгих переговоров, Деланджелло упаковал машинописный экземпляр «Доктора Живаго» и увёз с собой. Пастернак в этот момент осознавал всю свою трагичную перспективу и перед уходом журналиста произнёс:

«Я приглашаю вас посмотреть на мою казнь».

В Милане книгу перевели и высоко оценили.

«Не издать это произведение – это культурное преступление», – писали критики.

В КГБ узнали об этом и подняли тревогу. Коммунисты в ужасе кусали локти от того, что «злобный пасквиль на СССР» очутился на Западе.

Итальянский издатель Джанджакомо Фильтринелли

Фильтринелли прячет рукопись. А Пастернак передал ему маленькую записку «Прошу воспринимать мои письма только на французском». Когда под давлением коммунистов, Пастернак передаёт телеграмму на русском с просьбой к издателю прислать рукопись, итальянец всё понял и просьбу не выполнил.

Позже ещё один экземпляр рукописи романа был вывезен в Париж графиней Жаклин де Пруаяр, которая сама приехала к Пастернаку в Переделкино.

Болезненная травля

В Москве Пастернака ругали последними словами и его роман тоже, хотя никто не решался его даже прочесть. К тому времени Пастернака 6 раз выдвигают на нобелевскую премию. И в 1958 году наконец премию присудили автору романа «Доктор Живаго» за достижения в области литературы.

Пастернак дал телеграмму в Швецию: «Бесконечно благодарен, тронут, горд, изумлён, смущён».

У ЦК была своя кандидатура на премию – Михаил Шолохов. Поэтому на следующий день Пастернака стали вынуждать прямым текстом официально отказаться от награды. Председатель Союза Писателей СССР Федин, давний друг Пастернака, вдруг агрессивно требовал от Бориса Леонидовича делать то, что диктует ему власть.

Поначалу Пастернак держался решительно и собирался ехать в Швецию.

«Я не считаю Нобелевскую премию позором. Деньги могу передать в Фонд мира», – писал Пастернак в Кремль.

Потом Борис Леонидович всё-таки сломался и официально в телеграмме отказался от премии. Нобелевский комитет оставил своё решение без изменений.