В конце XX века правительство пришло к решению вернуть улицам Москвы их исторические названия. В обществе разгорелась дискуссия. Мнениями обменивались в кулуарах, на кухнях, заседаниях и в прессе. «Русская инициатива» представляет эксклюзивный материал. В архивах библиотек мы нашли газетные публикации 1988-1994 годов. В них высказаны мнения известных политиков, ученых и простых горожан о переименовании улиц.

Нежданное переименование

11 августа 1988 в газете «Московская правда» впервые был опубликован список улиц, переулков и площадей, имеющих исторически ценные названия. Для многих москвичей переименование знакомых им улиц стало неожиданностью. Однако проект велся довольно долго. Как рассказывал секретарь исполкома Моссовета Юрий Анатольевич Прокофьев, проекты были разработаны еще за четверть века до 1988 года.

Список улиц, признанных исторически ценными. «Московская правда», 11 августа 1988 год

Первая же комиссия по переименованию улиц появилась еще в 1921 году. Тогда после Октябрьской революции возникла необходимость избавиться от царской топонимики, дабы стереть из памяти еще недавнее прошлое. В 60-е годы Москву потрясло изменение более 800 улиц. Так в двадцатом столетии исчезло множество исторических московских названий. С тех пор за более чем 60 лет выросло несколько новых поколений, старшие из которых успели привыкнуть к советским наименованиям, и оттого непросто восприняли инициативу Моссовета:

«…мой родной переулок, где я прожил первые 23 года жизни, вместо своего необычного старого названия получил непривычное и неинтересное». О. Амиров, палеонтолог, доктор геолого-минералогических наук». «Вечерняя Москва», 17 июня 1993 года.

Эдуард Графов

Переименования знакомых, а для кого-то и родных мест, воспринималось, как личное глубокое переживание. Фельетонист Эдуард Графов сатирически высказался в своем материале:

«Я родился на Большой Полянке. Очень вас прошу, депутаты Моссовета, просто очень вас прошу не переименовывать ее в какой-нибудь Кривояпахатый переулок. Мне будет больно». «Известия», 25 мая 1993 года.

Утрата новейшей истории

Улица Остоженка

Помимо труднопреодолимого разрушения привычки к советским названиям, переименование некоторых объектов провоцировало у горожан и более противоречивые чувства. К примеру, возвращение старого названия улице Метростроевцев вызвало отдельный спор. Строители московского метрополитена в народной памяти существовали как герои новой эпохи. А оттого отнять у них право остаться в истории города некоторым казалось кощунственным. Вот, коренной москвич С. Цишевский пишет в редакцию «Вечерней Москвы»:

«Когда-то в стародавние времена на Остоженке стояли стога. Стояли, ну и пусть. Этого уже никто не помнит. А вот как строилось метро – помнят практически все. Поэтому для меня эта улица навсегда останется Метростроевской, такова ее новейшая история».

Юрий Прокофьев, как представитель комиссии по переименованию, подтверждал вынужденную необходимость возвращать названия осторожно и только после детального обсуждения:

«Досада из-за неуместных, торопливых переименований, неуважение к общественной памяти и истории города много раз вызывали критику и пожелания восстановить некоторые из прежних названий. Но делать это нужно осторожно. Вот, например, получила свое старое имя Остоженка, а сколько недовольных писем пришло от строителей метрополитена». «Московская правда», 11 августа 1988 года.

Значимость культурного кода

Петр Ильич Чайковский

В то время как часть общества воспринимала переименование улиц как утрату вех советской истории, другие высказывались о национальной культурной традиции. Так, Лев Колодный писал:

«Не переименование творится на наших глазах, а возвращение исконных названий. После 1917 года Пушкина, Чайковского сбрасывали за борт, … в 1937 году с таким размахом, с такой помпой отметили столетие со дня рождения Пушкина, затем Чайковского. Тогда и появились в Москве Пушкинская улица, площадь, набережная, а Земляной вал назвали улицей Чайковского». «Московская правда», 6 июля 1993 год.

Министр культуры России Е. Ю. Сидоров написал телеграмму мэру Москвы Ю. М. Лужкову. Она была опубликована в «Вечерней Москве». В ней министр просит защитить от «вандализма, стирающего с карты Москвы славные имена Пушкина, Чехова, Герцена, Станиславского, Качалова, Вахтангова, Хмелева, Собинова…». «Вечерняя Москва», 7 июня 1993 год.

Четыре мнения

В вопросе переименования улиц помимо трех сторон: против, за и нейтральной, существовала четвертая – те, кто изменили свое мнение. Среди них был Юрий Константинович Ефремов, почетный член Географического общества, консультант комиссии по переименованию улиц. Он выступал с критикой переименования улиц в 50-х годах двадцатого столетия. Тогда сменить названия должны были все улицы, именованные в честь домовладельцев: Лаврушинский переулок, Сретенска, Петровская улицы и другие. Ефремов отмечал: «…сама затея была абсурдна – ведь домовладельцами были, например, и Пушкин, и Толстой». «Московский комсомолец», 27 февраля 1992 года.

Юрий Константинович Ефремов

Критическое выступление Ефремова на заседании Географического общества застали члены комиссии по переименованию. Он вспоминал: «Моя речь произвела на них впечатление, и они пригласили меня к себе, превратив из противника в соучастника». «Московский комсомолец», 27 февраля 1992 года.

Что говорила статистика

Опрос ВЦИОМ, проведенный в 1994 году, показал, что 46% процентов опрошенных горожан не поддерживают возвращение досоветских названий улиц. 13% точно не знают. 41% считает, что вернуть исторические названия следует. За возвращение ратовали коренные москвичи, чьи семьи жили в Москве еще до революций начала XX века. Также среди высказавшихся «за» много гуманитариев, людей с высшим образованием и молодежи.

Цель «Русской инициативы» — вернуть улицу, площадь или сквер имени Петра Ильича Чайковского. Наследие композитора имеет невероятное значение, но, к сожалению, не отражено в топонимике центра столицы. Следите за нашей работой и успехами проекта «Чайковский».