Лидер общественной организации «Русская Инициатива» Юлия Серебрянская за чашкой кофе обсуждает с гостями актуальные вопросы, которые волнуют членов организации. Гостем очередного выпуска программы «Кофе вне политики» стал российский художник-живописец, профессор, ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества И. С. Глазунова — Иван Ильич Глазунов.
Лидер Юлия Серебрянская и художник-живописец Иван Глазунов
В рамках встречи по просьбе членов нашей организации Юлия Серебрянская и художник Иван Глазунов поговорили о традициях классической живописи, которые по мнению художника, сохранились только в России, о том, как непродуманные реформы погубили русское самосознание, а также коснулись важной темы, что стоит изучать молодому поколению на уроках истории.
Юлия Серебрянская: Иван Ильич, у вас в Академии невероятно красиво.
— Да, у нас красиво. Само здание (прим.ред. — Российская академия живописи, ваяния и зодчества имени Ильи Глазунова) – исторический памятник, здесь в дореволюционной России было училище ваяния и зодчества. Здесь был и Саврасов, и Левитан, и Нестеров, и масса других имён русской живописи. Они обучались и преподавали в залах, которые потрясли бы даже при нашем нынешнем великолепии. Залы, говорят, Баженов строил, хотя по документам этого нет, но есть такая легенда московская. Здесь были пилястры, расписные потолки и все радости русского классицизма. Но после училища живописи, ваяния и зодчества был ВХУТЕМАС, про который сейчас особенно почему-то любят говорить. На самом деле они после революции порядочно разорили здание, и в сталинскую эпоху их прикрыли, потому что ВХУТЕМАС стал неугоден. После этого в 90-е годы была полная разруха. Потом Илья Сергеевич, царствие небесное, пробил это здание под возобновление художественной жизни.
Академия выпускает художников, другие училища выпускают художников. Члены нашей организации интересуются, почему у нас в домах не у всех есть картины?
— Я думаю, сейчас картины чаще стали встречаться в интерьерах. Надо понимать, что люди любили раньше. Например, картина «Три охотника» была советской классикой. Иногда Васнецова из журнала «Художник» вырезали, вставляли в буфет за стекло. Илью Сергеевича, кстати, люди любили.
Картина И. С. Глазунова «Два князя», 1964
— Обычно я встречал «Два князя» или что-то из иллюстраций Достоевского, вырезанное и в рамочке. Потому что люди находили в них отклик. Отклик не просто эстетический, а отклик как ответ на некоторые вопрос – кто я, где я, что я люблю и где моя скрепа.
Когда художник попадает в понимание любого человека, необязательно эстетически подкованного, он становится популярным, его любят.
Взаимоотношения художника с властью и народом
Юлия Серебрянская: Насколько для художника важна любовь со стороны власти или народа?
— При царе такого разделения не было. Знаменитые «Бурлаки на Волге» были куплены великим князем. Там такая критика существующего строя, потому что Илья Ефимович Репин с критиканством выступал в своих образах. Художники всегда чувствовали себя довольно независимо, иногда они очень нелестно отзывались о представителях, как сейчас говорят, власти, хотя это были не просто представители власти, это были представители правящей династии. Лично для меня это разные вещи. Художника уважали не за то, что он делает что-то распространенное, рассчитанное на массы, а наоборот, его ценили как мыслителя.
Иван Глазунов — гость программы «Кофе вне политики»
Юлия Серебрянская: Я была на вашей выставке в Госдуме, где были представлены работы ваших студентов. «Русской Инициативе» любопытно узнать, что вы хотели сказать или показать этой выставкой?
— В Думе была немножко селекционированная выставка из дипломов, наиболее ярко показывающих тему служения родине.
Лидер организации Юлия Серебрянская на выставке «История России глазами молодых художников Академии Глазунова» Фото: Архив РИ
Юлия Серебрянская: Члены «Русской Инициативы» считают, что от сегодняшней молодёжи не ждут классических сюжетов, либо сюжетов, связанных с патриотизмом. Однако мы обратили внимание, что на выставке были представлены «высокие» работы , которые смело можно отнести к серьёзным работам.
— Спасибо, это очень приятно слышать. Мне иногда бывает трудно что-то оценить в отрыве от всего, что связано с академией. Но у нас, действительно, существует некий оазис, потому что люди работают не из-под «палки». То есть их никто не заставляет писать богатырей, бояр и святых. Есть, конечно, более современные работы, но всё равно у них также присутствует своя линия. Всё это незыблемо установилось в наших стенах и стоит.
Основная идея, которую ещё отец заложил – сохранение русской школы живописи, русской школы скульптуры, реставрации.
Юлия Серебрянская: Ваша выставка в Италии была отмечена итальянскими СМИ и произвела настоящий фурор. Один из членов нашей организации, начинающий художник, проживающий за рубежом, интересуется вопросом, есть ли отличия академических основ между европейской и нашей школой?
— Дело в том, что в Европе уже была своя школа. Император посылал в Италию так называемых пенсионеров, но это были молодые выпускники. Нам европейская школа досталась в таком её виде XVIII-XIX века. Мы её понесли так, как мы её поняли. Но есть такие профессиональные вещи, которые необходимо соблюдать. Например, грамотный академический рисунок. Эта вещь интернациональная, она или есть, или её нет. То есть никакое срисовывание не заменит рисования натуры с карандашом на вытянутой руке. Или тональная лепка формы. Такие вещи, которые, к сожалению, сейчас ушли из многих академий.
Юлия Серебрянская: Можно ли сказать, что они ушли из Европы, но сохранились у нас?
— Так и есть. Вот эти известные декларации XX-го века – сексуальная революция, свобода личности, права человека, human rights – все в Европе были сильно помешаны на них. Они не дают ожидаемого эффекта. Мир несовершенен.
В связи с этим, в академиях произошли следующие вещи. Свобода личности – самовыражайся! Работай! —тебя не надо учить. Ты ценен как человеческая единица. Безусловно, так и есть.
Как выглядит типичная европейская академия? Стоит красивая натурщица, огромный зал как дворец. Стоят люди, которые режут холст бритвой, ставят каракули из баллончика. Кто-то вырисовывает половые части два- три метра, а педагог ходит и подсказывает, как лучше самовыразиться.
Это совершенно не то понимание искусства и школы, которое сохранилось у нас. У нас оно сохранилось благодаря и вопреки.
Юлия Серебрянская: Почему нам удалось его сохранить?
— Во-первых, мы можем напрягаться. Затем у нас был авангард, который в сталинское время прекратил существование, потому что Сталину надо было прославлять начальство в доступной для него форме. А это надо делать методом реалистического искусства. И появился лживый соцреализм.
Юлия Серебрянская: Членов «Русской Инициативы» интересует, можно ли назвать искусством, когда художник рисует портрет какого-либо политика или начальника? Или это больше конъюнктурная история?
— Он человек, поэтому можно назвать искусством. Веласкес писал короля – писал живого человека, и этот взгляд… в музее «Прадо» очереди стоят, по интернету трудно записаться. Потому что хотят видеть живое. Вот это у нас, может быть, ещё сохранилось.
ПРИМЕЧАНИЕ: Диего Веласкес — испанский художник, крупнейший представитель мадридской школы времён золотого века испанской живописи, придворный живописец короля Филиппа IV.
Воспитание патриотизма через искусство
Юлия Серебрянская на выставке художников Академии Глазунова
Юлия Серебрянская: Иван Ильич, риторический вопрос, волнующий многих членов организации: Можно ли воспитать через искусство патриотизм и любовь к родине? Как это можно сделать через передачу художественных образов?
— Я против насильственного вливания. Оно никогда ничего хорошего, кроме конъюнктуры, не даёт. Но при последовательном вливании культуры в человека, он встаёт на позиции, когда ему дорого что-то. Он понимает, кто я, где я, на какой земле я стою, где я родился – то, что в советское время долго выжигалось. Патриотизм – это высокое чувство. Это семья, история, это связь с предками, вода и воздух, которым ты дышишь. От настоящего патриотизма должен маслиться слезою глаз ,когда это искренне. Если это по трубе какой-то, пионерской зорьке, то получается казённо, надуманно и фальшиво. Это большинство людей видит. А когда это глубоко и пронизано личным чувством, как у ребёнка к родителям, тогда это совсем другой патриотизм — коренной. И русская живопись с этим всегда была связана. Русская литература, русская музыка, высокий русский стиль. Это что-то такое труднообъяснимое, но очень большое, в которое человека надо окунуть.
Юлия Серебрянская: Почему у нас такая любовь к иностранному и такое отрицание самих себя, зачастую болезненное и абсолютно несправедливое?
— Это, скорее всего, достижение эпохи последней. Дня основания Санкт-Петербурга, когда лучшие силы были вызваны в Россию из-за границы и образовали некую касту. Я сам из такой семьи. Бенуа (прим. авт. – мать Ивана Глазунова – художница Нина Александровна Виноградова-Бенуа) – французы, приехавшие на русскую службу. В те времена они все обрусели и стали частью движения империи вперёд. Тем не менее из-за недодуманных реформ у них появилось чувство ущербности, понимание себя как человека второго сорта. И потом на это наложил свой отпечаток страшный ХХ век.
Юлия Серебрянская: Как сделать так, чтобы мы начали себя уважать и ценить то, что у нас есть?
— Любить русскую историю. Изучать её тщательно и подробно. Не как написано в «Википедии», а как изложено лучшими русскими историками.
Юлия Серебрянская: Достаточно ли того, что делает сейчас для этого государство?
— Делает много, но надо больше. Потому что историю не просто надо пройти и получить отметку
История – это движения души под эпохами и деяниями личности.
Это нужно изучать. Движения души тех или иных великих людей. Для художника — это огромный простор для создания образов. Потом, к искусству надо приучать детей. У нас есть училища, но в них уровень не сильно повышается. Есть художественные школы, а есть то, что называется современным искусством, где детям навязывают какую-то арт-систему. Грубо говоря, обклеивают туалетной бумагой какие-то табуретки вместо того, чтобы научить рисовать «папа-мама-домик-дым из трубы».
Юлия Серебрянская: Иван Ильич, наша организация «Русская инициатива», объединяющая русскоговорящих людей по всему миру, выступает с различными инициативами, в том числе и по патриотическому воспитанию, воспитанию любви к искусству. Поэтому то, что вы говорите, для членов нашей организации абсолютно созвучно.
— Давайте сотрудничать, потому что мы за классику. Пусть будут разные направления.
Общественная организация «Русская Инициатива» считает, что Илья Глазунов, сын великого художника Ильи Глазунова и продолжатель творческой династии Глазуновых, является ярким представителем сподвижничества, который сохраняет русские традиции и активно способствует развитию русского искусства и культуры, а также воспитывает чувство патриотизма у молодого поколения.
«Русская Инициатива» публикует текстовые версии программы по просьбе членов организации. Подробнее ознакомиться с интервью можно на нашем Youtube-канале.
