Художник велик тем, что, постигая тайны мира, создаёт свой мир

Илья Глазунов

«Художником меня сделал Ленинград, с его громадами стройных домов, его Дворцовая площадь, его Нева, мосты, ветер…». Так говорил об истоках своего пути Илья Глазунов. Однако прежде Ленинград жестоко испытал его. Великая Отечественная война, непостижимый ужас блокады. Илья выжил. Спасся в 1942 по «Дороге жизни». Единственный из всей своей семьи.

В 1944 вернулся в родной город. Поступил в «художку». Через четыре года «Ленинградская правда» напечатала заметку о юном таланте. Первые работы Глазунов представил широкой публике в середине 50-х. Современники вспоминали, какой переполох вызвала его дипломная «На колхозной ферме» в 1957. Сюжет, казалось бы, очень в духе времени. Только что отелилась чёрная корова. Рядом с ней – белый телёнок. И с умилением наблюдающая чудо новой жизни семья колхозников. Но – но.

Дипломная работа Ильи Глазунова «На колхозной ферме»

Как потом воспоминал однокурсник Ильи Глазунова, заслуженный художник России Владимир Прошкин, защита не задалась. Работу принимал президент Академии художеств СССР Владимир Серов, большой сторонник патриотических и исторических тем, очень деятельный глава ленинградского Союза художников во время блокады. На вопрос студенту, что вы хотели сказать этим произведением, Илья Глазунов позволил себе «Я показал всё, чему меня здесь научили». Скандал. Компромиссное «удовлетворительно». Молодой художник забирал свою работу, хотя их было принято оставлять их в институтском музее.

В этом весь был весь Глазунов. Гордый, стремительный, вдохновлённый, превосходяще масштабный. Впоследствии – обожаемый и властью, и народом, и зарубежными товарищами.

Ещё раз на Родине его картину не поймут и не примут. Речь, кончено, о «Дорогах войны». Ну, нельзя было в советское время художественно показывать отступление Красной армии в 1941: «Война характерна победой, а вы смакуете отступление советских войск — такого еще не было в советском искусстве». Глазунов рискнул, написал, придержал (хотя планировал выходить на диплом именно с ней), выставил в 1964 году. Получил разгром от Хрущёва. Полотно не видели вплоть до 1977. Но и тогда, в Москве, чуть только выставка началась, картину изъяли и уничтожили. В середине восьмидесятых он сделал её авторскую копию.

Те самые «Дороги войны»

В 1957 году в Праге Глазунов выставил на Всемирной выставке молодёжи в Праге картину, героем которой стал казнённый фашистами чешский журналист Юлиус Фучик. Мировая общественность приняла творение благосклонно, а вот руководство СССР – нет. Полотно требованиям соцреализма решительно не отвечало. Выставку, однако, запрещать не стали.

Удивительно, но, несмотря на яркую, неудобную власти позицию, Глазунов стал значительной величиной в Союзе. Известная история. Легендарный министр иностранных дел СССР Андрей Громыко как-то высказался:

«Мне понравился ваш проект музея народного искусства в Палехе, Илья Сергеевич. Займетесь интерьером нашего посольства в Мадриде?».

Художник с радостью ответил согласием на такое судьбоносное доверие.

Испанцы оценили, местные газеты восторгались: «Не нужно ездить в Россию, чтобы понять русский дух. Достаточно лишь посетить посольство СССР, оформленное Глазуновым». Так становятся самыми богатыми и успешными художниками своей страны.

«Когда меня хотели выслать за картину «Мистерия ХХ века» в Америку, один только голос в ЦК сказал: «Хватит плодить диссидентов». И я остался. Я не хотел уезжать! Я мог… Мне предлагали остаться все, кого я писал, – короли и президенты разных стран», — вспоминал художник.

Илья Глазунов всю жизнь рисовал много и для многих. Более 6000 (шести тысяч) картин. Портреты величайших современников: Ганди, Феллини, Лоллобриджида, Кардинале, де Голль, Смоктуновский, Образцова, Брежнев.

Глазунов, «Брежнев», «Лужков»

«Нарисовать человека вовсе не означает нарисовать комплимент ему, нет, только сказать правду! И он должен быть похож, иначе это не портрет. Портрет — документ человеческого духа», — авторитетно заявлял Глазунов.

Данный принцип он исповедовал во всём своём творчестве. Выдающимся примером стал портрет русской цивилизации. Это живописное панно «Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и цивилизацию» в здание ЮНЕСКО.

ЮНЕСКО, панно «Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и цивилизацию»

С непосредственным участием Глазунова были реконструированы и отреставрированы здания Московского Кремля и Большой Кремлёвский дворец. Театральный мир благодарен ему за оформление опер «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова в Большом театре, «Князь Игорь» Бородина и «Пиковая дама» Чайковского в Берлинской опере, балета «Маскарад» Хачатуряна в Одесском оперном театре.

Илья Сергеевич Глазунов рисует своего кумира Фёдора Михайловича Достоевского

Он творил и созидал, яростно защищая своё чувство России. Отстоял Москву. В 70-е уже почти приняли Генплана реконструкции столицы, а Глазунов выступил против. Громогласно, последовательно, мощно. Тот генеральный план предполагал фактически архитектурную революцию с практически полным разрушением исторической части города. Главный художник Союза собрал войско единомышленников, выпустил альбом, посвящённый «старой» Москве и урону, нанесённому ей партруководством. Дело дошло до Политбюро ЦК КПСС. В итоге злополучный Генплан представили на обозрение в Манеже всем жителям и гостям столицы. Люди его не приняли единодушно. Проект, под ликование Глазунова сотоварищи, отозвали. А вместе с этим при Главном архитектурно-планировочном управлении Москвы появился общественный совет. И без благословения к исторической застройке, как говорится, «пальцем нельзя было притронуться».

«Я верил в себя. Верил, что и один смогу что-то сделать для моей России», — признавался в секрете своей силы действия Илья Глазунов.

В наследие нам он оставил Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры, Российскую академию живописи, ваяния и зодчества, Петровскую академию наук и искусств. В создание всех этих учреждений Илья Глазунов вложил свою необъятную русскую душу.

«Сколько помню себя — рисовал. Первое моё впечатление в сознательной жизни — кусок синего неба с ослепительно белой пеной облаков, дорога, тонущая в поле ромашек, и таинственный лес вдали. С этого мига словно кто-то включил меня, сказав: «Живи!»», — рассказывал художник.

Сегодня Илье Глазунову исполнилось бы 90 лет.

Илья Глазунов (слева) с сыном Иваном

Материал подготовлен в рамках проекта «Русское искусство — миру».